ELLE Во время подготовки к этому разговору я прочитала интервью Андрея Миронова из архивного журнала «Спутник кинозрителя». Оно вышло после фильма «12 стульев». И начинается с вопроса: «Скажите, а вы веселый человек?» Давайте, мы так же начнем наш разговор. Арам, скажите, вы веселый человек?
АРАМ ВАРДЕВАНЯН Про себя трудно говорить: веселый ты или нет. Внутри нам, конечно, кажется, что мы не очень веселы, у нас масса проблем и забот. Для окружающих мы стараемся выглядеть пободрее и веселее… Тем не менее, мне кажется, что я ищу какие-то радостные вещи вокруг, перерабатываю их и отдаю что-то позитивное в ответ.
У актеров всегда есть ролевые модели на курсе. Например, красавчик, мачо, весельчак. Какая была у вас?
Я — метис: наполовину русский, наполовину армянин. Родом из Армавира. Но только на 4 курсе половина однокурсников поняли, что я из России. Они даже спрашивали: «У тебя российский паспорт-то хоть есть?» Поэтому всю учебу у меня было прозвище «хач», в хорошем смысле этого слова, и я отвечал за любой этнос на курсе. Окружение меня таким видело, и мне пришлось подыгрывать. Если на курсе происходило что-то национальное, то сразу звучало «ара, брат, давай» — и тут же всем весело, здорово. Так что да, наверное, я весельчак.
А обидно от такого прозвища не было? Все-таки затрагивали вашу национальность?
Нет, это ведь с юмором. Я очень спокойно отношусь к любому юмору. Считаю, что любому юмор есть место. Если честно, я сам очень люблю черные шуточки, очень жесткие. Все это понимали и все этим пользовались.
Расскажите, как проходил кастинг в проект «Бендер: Начало»?
Я очень хотел для себя эту роль! Несколько лет слышал, что идут пробы, кастинг был колоссальный! В нем участвовали абсолютно все актеры — любой нации, любого возраста. Все, кого я знаю, были на пробах на роль Остапа Бендера… кроме меня! Потом в проекте сменился режиссер, и начался новый каст. Но я снова долго на него не попадал… В итоге, как-то раз я отыграл в Питере спектакль «Вернувшиеся» и ночным поездом ехал в Москву. В половине первого ночи раздается звонок: «Арам, здравствуйте, простите, что так поздно. Это Алла Петелина, кастинг-директор проекта «Остап Бендер»». Она сказала, что увидела меня как раз в спектакле «Вернувшиеся» и решила позвать на пробы на следующее утро. То есть за ночь мне нужно было выучить 9 или 11 сцен. До 7 утра я все это зубрил. Утром забежал домой, переоделся, быстро прогнал все с женой… На пробах мне предложили прочитать любую сцену по желанию, а я начал спорить, что хочу отыграть минимум четыре! В итоге режиссер Игорь Зайцев согласился. Мы дошли до сцены, где Остап читает «монолог Гамлета», и вдруг я ему говорю, что «в монологе стоит добавить какие-то вещи, чтобы было эффектнее». Отыграл по-своему, мы попрощались и разошлись. А через полчаса мне позвонила Алла и сказала: «Игорю понравилось. Завтра будут пробы с партнером». Постепенно я начал догадываться, что меня хотят утвердить. Так все и сложилось! У меня есть два любимых персонажа: Остап Бендер и Хлестаков. Они во многом похожи — оба относятся к жизни, как к игре. Мне кажется, в этом мы с ними очень схожи — я, как и они, не могу сидеть долго на одном месте.
А как же вы выносите время на съемочной площадке?
Ну что вы! Это самое чудесное время! Есть книжка, ноутбук, сон, обед. Миллион дел! У меня всегда есть под рукой какая-то игра. Хотя бы шахматы в телефоне. Мне важен процесс, а не результат. В процессе есть развитие, и, видимо, я себя обманываю, что играя в любые игры занимаюсь саморазвитием. (Смеется.) Я в детсве занимался шахматами, с трех лет (хочу дочку тоже сейчас на шахматы отдать, это очень развивает мозг). Я не умел писать и читать, а уже играл. Сейчас добавился футбол, у нас есть театральная лига, где мы с артистами тренируемся и участвуем в соревнованиях.
Я знаю, что помимо шахмат вы занимались карате и до сих пор легко садитесь на шпагат. Все эти навыки в «Бендере: Начало», пригодились?
Да, конечно! Было много драк, погонь, трюков. В основном все делали без дублеров.
Чем вы похожи на своего героя?
Я иногда тоже люблю придумывать безобидные махинаторские схемы. (Смеется.)
Как вам понравилась работа с Сергеем Безруковым? С ним легко взаимодействовать на площадке?
Да! Он профессионал с невероятно отточенной техникой. С ним очень легко, он всегда с тобой в диалоге и готов работать без отдыха, по-моему.
Как вам кажется, в кого вырос ваш юный Остап – в Миронова или Гомиашвили?
В 7-8 классе мне очень нравился фильм с Мироновым, и только в институте я пересмотрел всех остальных Бендеров. И Юрский, и Гомиашвили хороши и многие считают их работу серьезнее, глубже, тоньше. Но мне кажется, что по жанру работа Миронова с Захаровым ближе к произведению, и я ориентировался на них.
А чем ваш Остап отличается от Миронова?
В самом начале я спорил с Игорем Зайцевым, мол: «Я же играю Остапа Бендера, а не нежного мальчика». Например, в одной сцене я должен был рыдать. И совсем не понимал, почему Остап Бендер вообще должен плакать, да еще и при людях! В той сцене мне очень помог Безруков — он сидел за кадром, подыгрывал, и у моего Остапа слезы лились сами по себе. Но сейчас я понимаю, что все было сделано правильно. Остап еще не сформировался как «Бендер».
Ибрагим все-таки многому его учит…
Да, так и получилось с первого съемочного дня! Меня восхищало то, как Безруков умеет переключаться: вот он смеется, разговаривая с семьей, а уже через пять секунд плачет в кадре. Мастер! В итоге я, как актер, учился у него, а потом это было видно и на камере: как Остап учился у Ибрагима. Я его не копировал, просто разбирал метод.
Что сейчас и что впереди?
Театр. И еще несколько новых проектов. Еще у меня есть собственный проект, который я начал писать после «Бендера». Он основан на реальных событиях. Драма. 1930-е годы, Германия. Снимать кино у меня мозгов не хватит, а отдавать свой сценарий, конечно, жалко… (Смеется.) Но попробовать воплотить эту историю в жизнь хочется. Ну и, возвращаясь к вопросу «веселый я или нет» — в кино меня всегда привлекает драма.
