Первая встреча аргентинца Эдриана Олабуенаги с Этторе Соттсассом (Ettore Sottsass) произошла в США в конце 1980-х годов. Тогда он и представить себе не мог, что однажды станет клиентом архитектора. Соттсасс читал лекцию в Новом Орлеане, куда Эдриана и его жену Лесли пригласил дизайнер Питер Шир (Peter Shire), друг и верный соратник архитектора по объединению «Мемфис».
Шир сотрудничал с Олабуенагой по ряду проектов в ACME Studio — дизайнерской компании, занимающейся производством ручек, часов, галстуков и других аксессуаров по эскизам известных художников. «Конечно, я охотно поддержал идею поужинать вместе после лекции, — рассказывает Эдриан. — Тем более что Соттсасс был человеком очень обходительным и приятным в общении, казалось, он был знаком со всеми, с кем только возможно познакомиться. В тот вечер мы смогли договориться о сотрудничестве».
Свое продолжение эта история получила чуть позже, когда Эдриан и Лесли приобрели небольшой участок земли на острове Мауи на Гавайях и решили перебраться туда. «Места живописнейшие. Большую часть острова занимает вулкан Халеакала, — рассказывает Эдриан. — Мы загорелись идеей построить здесь дом своей мечты, который бы соседствовал со студией. На семейном совете было решено рискнуть и отправить Соттсассу факс с предложением спроектировать нашу Casa Olabuenaga. Сейчас это звучит смешно. Но тогда ведь на дворе стоял 1989 год, ни о каких мобильных телефонах и речи не шло. Ответ был такой: «Гавайи! Уже вылетаю. Когда?»
Ответ Соттасса был такой: «Гавайи! Уже вылетаю. Когда?»
Это был первый визит Соттсасса на Гавайи, к которому он, однако, основательно подготовился: изучил местный климат и особенности островной архитектуры. И прибыл на встречу с готовым макетом.
«Он привез его с собой в чемоданчике и уже в аэропорту вручил Эдриану со словами: «Неси аккуратно, там внутри твой дом!» — вспоминает Лесли. — Когда я увидела макет впервые, слезы навернулись на глаза. Мы до сих пор бережно его храним». Конечно, первый вариант не совсем устраивал заказчиков. Там, например, не были предусмотрены хозяйственные помещения, кроме того, отсутствовал гараж.
Впрочем, не устраивал он и самого архитектора. Соттсасс неоднократно возвращался на Мауи, продолжая совершенствовать проект. В итоге со стороны улицы здание напоминает цветной конструктор, собранный из разных деталей причудливой формы. Путешествуя по острову, архитектор обратил внимание на местные деревянные мосты в районе водопадов. Он решил пристроить к дому террасу, опора которой напоминает их конструкцию.
«На крыше он предложил поставить что-то вроде пагоды, — вспоминает Лесли. — Мы не спорили — ведь для нас он был гуру. Соттсасс будто бы хотел распробовать мир на вкус. Мог, например, абсолютно серьезно, обсуждая проект, спросить: «Лесли, а ну признавайся, насколько пушистые у вас на Гавайях облака?» Архитектор спланировал не только дом, но и сад перед ним с небольшим прудом.
Когда началась работа над интерьерами, хозяева каждый день обменивались факсами с помощницей архитектора Джоанной Гравундер. «Соттсасс вникал во все до мельчайших деталей и ничуть не стеснялся ошибок, — говорит Лесли. — «Ошиблись? Ну что ж, попробуем сделать это еще лучше» — такой была его реакция».
Абсолютно все предметы, вплоть до посуды, спроектированы специально для этого дома либо самим архитектором, либо его соавторами из группы «Мемфис».
После смерти Соттсасса прошло уже десять лет, но в этом доме ничего не меняется. «Мы только освежили краску на фасаде, — говорит Эдриан. — От жаркого солнца она немного потускнела. И добавили современный свет. В остальном все на своих местах. Знаете, когда мы все доделали, были счастливы, как дети в лавке сладостей. Не поверите: и сейчас каждый раз, когда просыпаемся здесь, испытываем те же чувства».
Соттсасс неоднократно возвращался на Мауи, продолжая совершенствовать проект
