Главное арт-событие зимы: выставка-театр «Невинные шалости. Технорококо»

Небольшая предыстория. В 2020 году, в самый разгар пандемии, московская и, действительно, уникальная (даже по меркам «всевидящего» и «всезнающего» российского арт-рынка) галерея JART стала если не enfant terrible, то любимым вдохновляющим чадом российских критиков. Во-первых, на ярмарке Cosmoscow среди полсотни участников их стенд был назван лучшим. Во-вторых, на саму фантастическую «ЧА ЩА. Выставка в лесах» они сначала заманили для участия весь авангард российской арт-сцены, а затем — и весь московский свет, обеспечив зрителям в непростой музейный год полное погружение в искусство. (Низкий поклон в резиновых сапогах.)

Как бы ни сложился для всего мира 2021-й, планы у JART и на него, похоже, впечатляющие. Выставка «Невинные шалости. Технорококо» — кропотливый арт-оксюморон: приметы и каноны легкомысленного стиля рококо, окутанные эмодзи, смайлами, селфи и нашей с вами вебдизайнерской повседневностью. Идея и реализация — молодого художника (и геймера) Владимира Карташова под покровительством куратора Сергея Хачатурова. «Мы начинаем год с этого проекта, потому что он объединяет всех своей универсальной темой, — рассказывает куратор. — Как и люди XVIII века, одержимые новыми технологиями и эгоистичными влечениями к удовольствиям, мы сегодня по собственной вине оказались в невесомости. В масочном режиме и на карантине мир стал похож на бесплотный чертеж компьютерного экрана. Все призрачно, хрупко. Настоящее — лишь странный карнавал». 

Проект родился из давней идеи Хачатурова и Карташова соотнести старинное искусство с contemporary art. «В 2018 году на выставке „Гипноз пространства“ в музее „Царицыно“ был зал с монстрами, одетыми по моде оперных рыцарей XVII века. Зал назывался „кибербарокко“. Теперь мы заняты стилем технорококо. В фокусе: старинное ремесло и виртуальная реальность. Им есть что сказать друг другу. В обоих случаях мир преображается по законам художественного вымысла», — говорит Сергей.

Проект разделен на четыре части. Первая и самая главная — лабиринт (отсылка к мифу о Минотавре и коридорам компьютерных игр). Вторая — грот (граница зримого и потаенного). Третья — киоск (подражание китайскому шатру со статуэтками из фарфора). Четвертая — маскарадная лавка («второе лицо» и важный медицинский атрибут нашего времени).

Известно, что Людовик XV обожал мистику и загадки. Есть и у «Невинных шалостей» свои «секретики», которые Сергей Хачатуров советует не упускать из виду: «В движении теней по стенам, которые отбрасывают фигуры парка Карташова, важно найти на счастье силуэт дельфина. Ведь он — универсальный мем вирусной рекламы, антидизайна и рокайльных орнаментов XVIII века. В витрине с фарфором амуры на крыше кареты превратились в глитчевую абстрактную скульптуру. Мастера вековой давности предчувствовали вебпанковский стиль. Скатерть-самобранка для пира может превратиться в обычный оградительный трос. Чтобы понять, где эта скатерть, надо постараться и ее в зале поискать». 

Блиц-интервью с художником Владмиром Карташовым

ELLE Одно описание проекта звучит очень кропотливо. Сколько времени вы создавали «Невинные шалости»? 

Путь к проекту был довольно долгим, он начался со знакомства с куратором выставки и продолжался все последующие годы. Я искал связь и соприкосновения нашей культурной памяти в Сети и появление новой интернет-мифологии. 

Для многих сейчас искусство разделено на старое и современное, многие не видят связи и преемственности искусства прошлых столетий с нашим временем. Проект «Технорококо» — это аллегорический лабиринт, который совмещает в себе образы современной интернет-культуры и традиционные художественные медиумы, такие как живопись и скульптура. На живописных холстах можно встретить смартфоны, смайлы, глитчи — все это соседствует с классическими сюжетами искусства XVIII века.

На какие-то конкретные объекты искусства стиля рококо вы ориентировались? На выставке есть отсылки/пародии/референсы к конкретным произведениям той эпохи?

В первую очередь, в экспозиции можно встретить изображения дельфинов — это отсылка к картинам Франсуа Буше, а если говорить конкретнее, то к его работе «Триумф Венеры». Сейчас же, в XXI веке, дельфины являются символ вебпанк-культуры, а в рококо это были излюбленные герои орнаментальных наваждений.

Рококо — это очень светский стиль. Кого из  светских персон (любого времени и места) вы бы пригласили на ваш бал?

Мне кажется, что на этот бал должны прийти все, вне зависимости от статуса, ведь все гости будут скрыты под масками, а значит, статус не будет играть роли. Так делали во времена венецианских карнавалов, когда гости, спрятав свои лица под масками, могли спокойно общаться, не задумываясь о статусе собеседника. Это, кстати, тоже очень схоже с соцсетями, когда в одном чате могут общаться люди из совершенно разных социальных слоев.

Идея цифровой реальности и постепенный уход в полностью цифровое общество лично вас пугает или вдохновляет? 

Уход полностью в цифровую реальность меня не пугает. Если бы было возможно отдать свое тело за жизнь в цифровом мире, я бы стал первым добровольцем. Что касается искусства, мне кажется, что пока у человека есть тело, то у него будет потребность в искусстве объемном, не цифровом.

В какую компьютерную игру сейчас играете? 

Играю сейчас в несколько игр, мне нравится, что за один день я могу сменить несколько ролей и вселенных.

Очень ждал выхода игры от компании CD Projekt RED «Киберпанк 2077». Открытый мир и анархия, которая царит во вселенной игры, — очень утопичны. Беззаконие, насилие, передвижение в любом направлении без отслеживания и навигаторов — все это кажется невозможным в будущем. Уже сейчас пытаются ограничить наше передвижение: тот же карантин, камеры в метро, чекины в барах. Поэтому, играя в эту игру, я наслаждаюсь утопией, которой, возможно, и не будет в будущем.

Вы не думали всерьез заниматься созданием графики для игр?

Разработка персонажей и локаций для цифровых миров меня не интересует. Мне нравится получать готовый контент, который я смогу пропустить через себя, отсеять все лишнее и, как художник, представить свое виденье и произведение искусства на основе уже готового контента.

А на какую игру (или все-таки древний миф?) похож 2020-й год? 

2020, наверное, похож на старую игру 1994 года для приставки Sega «Zero Tolerance». А если говорить в общем, то жизнь в большом городе можно воспринимать как открытый мир какой-нибудь одной из РПГ игр. Жаль только, что в жизни нет кнопки сохранения и перезагрузки.

VCNEWS новостное издание. © 2020-2022 Все права защищены.