Кадр из фильма «Маяк»
Егор Беликов. В прокат выходит фильм «Маяк» с Робертом Паттинсоном и Уиллемом Дефо — номинант на «Оскар», лауреат одной из важных параллельных программ Каннского фестиваля. О том, почему даже в послепраздничной хандре стоит посмотреть эту картину про ужасы душевного одиночества, — в материале РИА Новости.
Стильный хоррор
Черные волны однообразно бьются о каменистый берег. Кружат чайки, все пропахло солью. Двое одиноких несчастных мужчин — смотрителей маяка — на острове. Служба окончена, но их не спешат забирать. Безумие поглощает умы. Убить птицу — плохая примета. И птица, конечно, будет убита. Это «Маяк» — один из самых впечатляющих фильмов Каннского фестиваля — 2019.
Фильм снят на черно-белую состаренную пленку так изысканно, что стилизация под конец XIX века (время действия) в один момент перестает казаться имитацией. После того как привыкаешь к готичной картинке, не можешь отделаться от постоянного ощущения, что эти съемки — из коллекции музея кино.
Дефо и Паттинсон изощренно имитируют акцент деревенщин (отдельный повод посмотреть фильм в оригинале, без дубляжа). Начальник, Томас, — тот, что постарше, самодурствует, читает непрошеные нотации и декламирует пугающие и, кажется, пророческие стихи о сущности морских пучин. Его молодой коллега с ветхозаветным именем Эфраим недоволен, но ничего не может поделать. От этой работы, тяжелой физически, наверняка низкооплачиваемой, уже не откажешься, надо дождаться обратного корабля.
Режиссер Эггерс до этого отметился дебютным и тоже винтажным хоррором «Ведьма». Он с маниакальным старанием рисует мир вековой давности, вдохновленный раритетными открыточными иллюстрациями и фотографиями. Мир, практически исчезнувший, ведь на Земле почти не осталось таких мест — без связи, без комфорта, без надежды. Где питательная среда — сумрак неприятного служебного помещения, в котором находиться и проживать не хочется, но надо — чтобы заплатили.
Такое место идеально подходит режиссеру, чтобы поговорить о гранях и глубинах человеческого бессознательного. Алкоголизм, плохая пища, невыносимое сожительство — и Эфраиму быстро начинает мерещиться всякое. Например, голые русалки в водорослях, выброшенные на берег, сначала мертвые, а потом кричащие нечеловеческими голосами. Его влечет вершина маяка, гигантская лампа, куда его не пускают. Там странный начальник, кажется, чуть ли не совокупляется с кристально чистым светом или со спрутоподобным существом, что его излучает.
Особенно забавно «Маяк» смотрится сейчас, после бесконечных праздников, проведенных в гедонистическом забытьи. Это сумрачное кино о сгоревших на работе словно напоминает, что к трудовым будням можно не относиться так уж убийственно серьезно. В конце концов, у нас в отличие от несчастного Эфраима бывают еще выходные.
