Клайв Томпсон
Тайная история женщин в IT
Почему программистов стало сильно больше, чем программисток?
Первопроходцами в профессии программиста были женщины — именно они писали код для первых в истории цифровых компьютеров, у которых еще не было ни дисплеев, ни клавиатур. Сегодня же большинство программистов — мужчины. Когда и почему поменялся гендерный баланс в индустрии и означает ли нынешнее положение дел, что мужчины в целом обладают более высокими способностями в этой сфере?
Первой, как мы бы сейчас сказали, программисткой была именно женщина — и было это почти 200 лет назад. В 1833 году леди Ада Лавлейс, молодой английский математик, встретилась с изобретателем Чарльзом Бэббиджем, который усердно работал над тем, что он сам называл «аналитической машиной», — устройством, состоящим из металлических шестеренок, способным выполнять команды «если/то» и хранить информацию в памяти. Воодушевленная его идеями Лавлейс смогла оценить огромный потенциал такого устройства. Она поняла, что вычислитель, который может модифицировать собственные инструкции и менять содержимое памяти, — это нечто гораздо более мощное, чем механический калькулятор. Чтобы доказать это, Лавлейс написала алгоритм, который позволил бы «аналитической машине» вычислить последовательность чисел Бернулли. Именно этот алгоритм принято считать первой компьютерной программой в истории. Лавлейс не страдала от заниженной самооценки. «Мой мозг — нечто большее, чем просто смертная субстанция; и время это покажет», — записала она однажды. Увы, Бэббиджу так и не удалось построить свою машину, и Лавлейс, которая умерла от рака в 36 лет, так и не довелось увидеть свой код в действии.
В 1940-х, когда появились цифровые компьютеры, женщины вновь были первопроходцами в написании для них программного обеспечения. В то время мужчины в компьютерной индустрии смотрели на код как на вторичную и не особенно интересную задачу. Подлинный путь к славе пролегал через создание оборудования. Программное обеспечение? «Тогда еще даже такого термина не изобрели», — говорит Дженнифер С. Лайт, профессор MIT, которая занимается историей науки и технологии.
При разработке в 1940-х первого программируемого цифрового компьютера США, ЭНИАКа (Электронный числовой интегратор и вычислитель, англ. — ENIAC, Electronic Numerical Integrator andComputer), действовал тот же подход. Эта штука, финансируемая военными, была настоящим чудищем весом более 30 тонн, состоящим из 17 468 электронных ламп. Одно то, что ее просто заставили работать, выглядело геройским свершением, мужественным инженерным подвигом. По контрасту с этим программирование казалось неквалифицированной, почти секретарской работой. К тому времени женщины уже давно занимались нудными вычислениями. В годы, предшествовавшие созданию ЭНИАКа, многие фирмы покупали гигантские счетные машины у компаний вроде IBM — их было удобно, к примеру, использовать для подсчета заработной платы. Операторами перфокарт для этих калькуляторов-переростков часто работали женщины. Когда пришло время нанимать техников для создания инструкций к ЭНИАКу, для руководящих процессом мужчин было естественным собрать команду из женщин, и ими стали Кэтлин Макнолти, Джин Дженнингс, Бетти Снайдер, Марлин Вескофф, ФрэнсисБилас и Рут Лихтерман. Мужчины решали, что они хотят от ЭНИАКа, а женщины «программировали» его на выполнение этих инструкций.
«Мы могли диагностировать неполадки вплоть до конкретной лампы», — говорила позже Дженнингс в интервью для журнала «Анналы истории кибернетики» Института инженеров по электротехнике и электронике. Дженнингс, которая росла девчонкой-сорванцом в бедной семье в городке в штате Миссури населением в 104 человека, в колледже занималась математикой. «Поскольку мы знали и приложение, и машину, — рассказывала она, — мы находили неполадки порой быстрее, чем инженеры».
Женщины, работавшие с ЭНИАКом, были одними из первых, кто обнаружил, что код никогда не работает правильно с первого раза — и основная работа программиста по сути состоит в том, чтобы находить и исправлять ошибки. Среди их находок были основные понятия программирования. Так, Бетти Снайдерпоняла, что для отладки неправильно работающей программы будет полезен брейкпойнт, «точка останова» — преднамеренное прерывание программы в процессе выполнения. На сегодняшний день это — ключевой элемент отладочного процесса.
В 1946 году создатели ЭНИАКа захотели продемонстрировать компьютер группе ответственных чиновников в области науки, технологии и обороны. Они поручили Дженнингс и Снайдер составить программу, которая бы рассчитывала ракетные траектории. Через несколько недель напряженной работы их команда получила работающую программу, за вычетом одного глюка: она должна была заканчивать работу после приземления ракеты, но она почему-то работала и дальше. В ночь перед торжественной демонстрацией Снайдер неожиданно поняла, в чем была проблема. На следующее утро она пришла на работу пораньше, переключила один-единственный переключатель внутри ЭНИАКа, и проблема была решена. «Бетти могла производить больше логических умозаключений во сне, чем большинство людей — наяву», — говорит Дженнингс. И тем не менее работа женщин практически не получила признания. На той первой официальной демонстрации ЭНИАКа мужчины из руководства проекта даже не упомянули женщин, уж не говоря о том, чтобы представить их чиновникам.
После войны по мере того, как программистская работа выходила за пределы оборонки и охватывала частный сектор, женщины продолжали оставаться в авангарде программирования. Грейс Хоппер, одна из программисток-первопроходцев, часто упоминается как создательница первого «компилятора», программы, которая позволила создавать языки программирования, больше походившие на естественный язык. Благодаря этому программист мог писать код на языке, похожем на английский, а компилятор уже выполнял тяжелую работу по превращению его в нолики и единички для компьютера. Хоппер также разработала язык Флоуматик для деловых людей без технического образования. Позднее она консультировала команду, которая создавала язык Кобол, широко используемый в корпоративном секторе. Другая участница команды, Джин Э. Сэммет, еще десятилетия оставалась влиятельной фигурой в разработке языков программирования. Фрэн Аллен достигла такого уровня в оптимизации Фортрана, популярного языка для научных вычислений, что стала первой женщиной, занявшей место почетного исследователя в корпорации IBM.
Когда в 1950–1960-х годах компании стали использовать программы для расчета заработной платы и обработки данных, количество рабочих мест для программистов сильно выросло. В тот момент у мужчин не было никаких специальных преимуществ при найме на эту работу. Как обнаружила Уилкс, наниматели просто искали претендентов с логическими навыками, аккуратных и с математическим складом мышления. В этом отношении гендерные стереотипы работали в пользу женщин: некоторые управленцы считали, что традиционное преимущество женщин в таких трудоемких видах деятельности, как вязание или ткацкое ремесло, демонстрировало именно то устройство мышления, которое требовалось. В книге «Ваша карьера в компьютерах» 1968 года утверждалось, что из людей, которые с удовольствием готовят по поваренной книге, получаются хорошие программисты.
Претендентам давали тест (обычно он был связан с распознаванием логических зависимостей), нанимали по факту его прохождения и дальше обучали уже в процессе работы, что делало область особенно открытой для неофитов. «Вы ничего не знаете о компьютерах? Мы вас научим (и будем платить все это время)», — гласила одна британская реклама в 1965 году. В 1957 году в рамках программы набора кадров IBM выпустило брошюру под названием «Мои прекрасные леди», призывающую женщин подавать заявки на работу.
Нехватка рабочих рук была такова, что молодая чернокожая женщина Арлин Гвендолин Ли смогла стать одной из первых программисток в Канаде, несмотря на открытую расовую дискриминацию того времени. Ли с ее белым бойфрендом никто не сдавал жилье, поэтому им требовались деньги для покупки дома. По словам ее сына (он описал опыт матери в своем блоге), в начале 1960-х Ли увидела в одной торонтской газете объявление компании о найме обработчиков данных и системных аналитиков и пришла в фирму. Она убедила нанимателей, которые были сплошь белыми, дать ей пройти тест на способность к программированию. После результата в 99% сотрудники устроили ей допрос с пристрастием, а затем взяли на работу. «Мне не было сложно, — рассказывала Ли сыну. — Компьютеру было совершенно все равно, что перед ним женщина, и к тому же черная. Большинству женщин приходилось гораздо тяжелее, чем мне».
Элси Шатт научилась программировать, подрабатывая во время летних каникул на Абердинскомиспытательном полигоне в Мэриленде. Как она рассказала Дженет Эббейт, историку из Виргинского технологического университета, автору книги «Перекодировка гендера», в 1953 году, во время академического отпуска в магистратуре, она устроилась в компанию Raytheon. Мужчин и женщин, занимавшихся программированием, там было примерно поровну, что ее страшно удивило, вспоминает Шатт, потому что это казалось абсолютно женской работой.
Когда у нее в 1957 году родился ребенок, Шаттпришлось уволиться. 1950–1960-е, возможно, были и неплохим временем для женщин-программистов, работающих полный рабочий день, но на частичную занятость фирмы, как правило, не соглашались — даже если речь шла о превосходных специалистах. Так что Шатт создала свою консультационную фирму Computations Inc., которая создавала код для корпораций. Она нанимала домохозяек на неполный рабочий день; если они не умели программировать, она их обучала. Днем женщины занимались своими детьми, а ночью писали код, арендуя время на местных компьютерах. «Это превратилось в некое ощущение миссии, — рассказывала Шатт. — Я давала работу талантливым женщинам, которые хорошо делали свое дело, но не могли найти работу на неполный рабочий день». Business Week в статье 1963 года назвал команду Computations «беременными программистами» и сопроводил текст изображением колыбельки в холле и матерью, сидящей за составлением программы (статья была озаглавлена «Совмещая математику и материнство»).
К 1967 году женщин-программистов было уже так много, что журнал Cosmopolitan опубликовал статью «Компьютерные девушки», сопроводив ее фотографиями женщин у компьютеров, напоминавших рубку атомного авианосца USS Enterprise. В тексте отмечалось, что женщины могут заработать в этой профессии до $20 тыс. в год (более $150 тыс. в сегодняшних деньгах). Это был редкий пример интеллектуальной работы, где они могли преуспеть. Практически во всех прочих высококвалифицированных профессиональных сферах женщин было мало. Даже женщины со степенью в математике могли лишь преподавать математику в высшей школе или заниматься механическими вычислениями в страховых компаниях.
«Тогда женщины, по сути, размышляли так: “Ок, если я не буду программировать, то что мне остается?”, — вспоминает Джэнет Аббате. — Возможностей было очень мало».
4 марта 2021
