Послушать выступление Дианы Вишневой и других влиятельных спикеров со всего мира можно на сайте конференции «Cartier. Диалоги об искусстве»: cartier-artdialogues.com/ru/.
ELLE Если предположить, что вы ответственны за «капсулу времени», которую передадут следующему поколению в 2521 год. Какие три театральные постановки вы бы в нее поместили?
ДИАНА ВИШНЕВА Сложно выделить что-то одно, ведь каждая работа с хореографом, каждая постановка развивает как личность, дает артистический рост. «Ромео и Джульетта» или «Жизель» — вершины классического балета. Без них невозможно представить ни свое становление, ни в целом балетный театр. Это основа всего. В этих спектаклях нет дна, ты постоянно совершенствуешься.
Сотворчество с Каролин Карлсон дало мне возможность открыть себя заново. Каролин словно рассказывала мне, какая я внутри, раскрывая во мне новые грани. Созданный для меня спектакль «Женщина в комнате» стал притчей о моей жизни, монолог в 40 минут, в течение которых я не ухожу ни на минуту со сцены, что очень непросто для артиста.
Матс Эк — живая легенда. Участие в его постановке «Квартира», это возможность прикоснуться, познать язык мастера, повлиявшего на ход танца XX века.
Конечно, это и «Болеро» Мориса Бежара, разрешения исполнить которое я ждала семь лет. Эта работа — одна из самых значительных в истории мирового балета, пожалуй, и одна из самых заветных. Не каждый артист получает согласие на исполнение. После Майи Плисецкой я стала второй русской балериной, удостоенной такой чести.
Охад Наарин в его версии «Болеро» Равеля показал мне, как войти в диалог со своим телом. Как полюбить его и начать лучше слышать. Поработав с Охадом, я отказалась от зеркал в балетном классе, мне больше не нужно постоянно сверяться, насколько верно я исполняю то или иное движение. Я стала это внутренне ощущать. И поняла, что смогу танцевать еще долго.
Но я могу выделить три работы, которые в какой-то момент моей творческой жизни стали определяющими, изменили меня, дали новый виток развития. В них классическое наследие сочетается с современным танцем. Это «Манон» Кеннета Макмиллана, в котором я ощутила, что прожила на сцене целую жизнь. Настолько эмоционально балет затрагивает, что забываешь о мире за стенами театра.
«Кольцо вокруг кольца» Мориса Бежара на музыку Вагнера стало первой встречей с настолько масштабным спектаклем на стыке классики и современного.
И «Татьяна» Джона Ноймайера — это целый мир хореографа: с символами, метафорами, отссылками и многозначными прочтениями. Джон — один из самых литературных хореографов, невероятно эрудированный. Он настолько наполняет артистов внутренне, образовывает.
Но, мне кажется, в этом вопросе нужно смотреть глобальнее. Я бы хотела, чтобы в будущем драматическому, оперному и балетному театру ничто не помешало оставаться такими же живыми организмами, как сейчас. Чтобы они были по-прежнему открыты к сочетанию разных жанров, шли на творческие эксперименты, не забывая о своей истории, которая является основой всего. Чтобы зритель мог ходить в театр, не думая ни о каких вирусах и ограничениях. Мог питаться эмоциями, получать новые опыт и знания. А артисты также бы ощущали эту волну реакции публики. Это так важно, это дает силы и вдохновение творить дальше. Театр невозможен без этой связи, без диалога артиста и зрителя.
Вы можете представить, что компьютерные аватары, которые никогда не устают и их физические возможности безграничны, смогут однажды заменить реальных танцоров? Насколько ваша профессия вечная?
У меня был подобный опыт в проекте ‘Sleeping Beauty Dreams’, когда весь спектакль был построен на связи с огромными аватарами, проектируемыми за моей спиной на большие экраны. Я была соединена с ними датчиками, могла управлять ими, общаться. Они же откликались на мои действия. Получался диалог. Порой было очень странное и в чем-то пугающее ощущение от того, что уже не ты управляешь аватаром, а он — тобой. Словно он сейчас выйдет из своего экрана, и теперь уже ты станешь подчиняться его воле.
Это был необычный, интересный художественный акт, даже эксперимент. После него я еще сильнее убедилась в том, что главное в спектакле — это человек и его эмоции. Одно из основных вдохновений для хореографа — тело человека, с его такими разными, живыми реакциями, опытом и переживаниями. Каким бы совершенным ни был аватар, он не способен транслировать подобные эмоции и пробуждать их у зрителя. Поэтому профессия артиста балета, танцовщика вечная.
Как цифровые технологии помогают современной хореографии?
Абсолютно точно они дают сильный импульс развития как танца, так и театра в целом. Соединение технологий — это невероятные возможности, позволяющие в новом ракурсе посмотреть, казалось бы, на знакомое: танец, пластику, движение, жест, даже музыку. Но для меня всегда было важным «одушевление» технологии, возможность придать ей глубину, чтобы это не было лишь красивым методом. В любом подобном эксперименте или подходе нужна вдумчивость, понимание, зачем это.
Но, повторюсь, ничто не заменит живого артиста и его эмоций. Ведь искусство дает надежду и очищение.
22 февраля 2021
